Три взгляда на Революцию 1917 г. в современной России: политический дискурс, научные дискуссии и общественное мнение
, д.и.н., Институт российской истории РАН

В связи с приближением 100-летнего юбилея Российской революции 1917 года, среди политиков и общественных деятелей, в средствах массовой информации, в социальных сетях Интернета, а также в научной среде и в российском обществе обострились дискуссии относительно современных трактовок и оценок событий 1917 года.

Приведем некоторые показательные мнения:

А. Фурсов (историк): «Правительства, которые не могут устранить хаос…, очень сильно дружат с Западом, как это делало Временное правительство, и пренебрежительно относятся к интересам своей страны, не могут удержаться у власти».

А. Литвин (историк): «Революция - это беда! Положительных революций вообще не знаю. Чем закончилась французская? Пришел Наполеон, начались войны, половина населения погибла. В Англии пришел Кромвель. И что он сделал? Повесил короля. А дальше что? То же самое. Возьмите российские революции начала ХХ в., что хорошего они дали?»

А. Михеев (бизнесмен): «Один из главных уроков 1917 года: слабая власть - несчастье страны. Тот, кто у власти, должен уметь брать на себя ответственность за жертвы сейчас, чтобы избежать большего количества жертв в будущем… Прояви Николай II или впоследствии Корнилов твердость, подави революцию в зародыше, и, может быть, не потеряла бы Россия десятки миллионов людей… Подави Янукович «майдан», не было бы жертв в Новороссии...»

Л. Ивашов (генерал в отставке): «Главная причина того, что случилось в России в 1917-м году, - это то, что мы отказались от собственного пути развития. Элита и сам государь пошли на Запад, а народ остался на Востоке».

П. Мультатули (сотрудник Российского института стратегических исследований): «Революция 1917 года — преступление всемирного масштаба. Это дата великой русской катастрофы, когда… рухнуло тысячелетнее русское государство и страна сорвалась в пропасть…. Либо мы осуждаем революцию…, либо говорим, что бывают хорошие революции, а бывают плохие».

Как видим, внимание уделяется не столько научной стороне вопроса, сколько тому, какие уроки необходимо извлечь нынешней российской власти и обществу из событий 100-летней давности. В этой ситуации неизбежно преобладание презентизма в современном дискурсе о Революции. То есть, общество оказалось втянуто в оценку 1917 года сквозь призму современных международных и внутрироссийских событий. Некоторые политики и не скрывают, что для них 100-летие Революции – лишь хороший повод для борьбы с политическими оппонентами. Такая чрезмерная «актуализация» 1917 года при «вторичности» научного дискурса не может не вызывать беспокойство в научном сообществе. Особенно - в связи с общими тенденциями «инструментализации» истории, которая все чаще используется в целях пропаганды и формирования общественного мнения.

Если обратиться к анализу российских социальных сетей образца 2016 г., то можно заметить весьма показательную (как индикатор господствующих общественных настроений) дискуссию относительно того, стоит ли руководству России на официальном уровне отмечать 100-летие Революции. Приведем некоторые мнения:

С какой стати буржуазия, которая у власти в современной России, будет превозносить своего могильщика - социалистическую революцию? Это всё равно, как если бы роялисты, сторонники Бурбонов во Франции, праздновали взятие Бастилии и отмечали день Великой французской революции.

Власть не пойдет на празднование 100-летия Революции 1917 г., так как против этого выступают политики антикоммунистического толка и влиятельные религиозные лидеры. Кроме того, отмечать 100-летний юбилей - значит признать правомерность кровавого коммунистического режима, пришедшего к власти в 1917 году.

Во Франции ведь празднуют годовщины Великой французской революции, а мы почему не можем? Думаю, это празднование должно не расколоть общество, а наоборот - примирить новую Россию с ее историей.

После такого необычно обширного вступления хотелось бы конкретизировать цели моего доклада. Во-первых, разговор пойдет о том, под влиянием каких факторов в современной России формируется мнение о Революции 1917 г. Во-вторых, на мой взгляд, важно рассмотреть ситуацию не изолированно, а в комплексном ключе. То есть, понять, существует ли (и какая именно) зависимость между оценкой событий 1917 г. в рамках российского «политического дискурса», «историографического дискурса» и дискурса под названием «общественное мнение».

Первый вопрос, который хотелось бы обсудить: будет ли все-таки на официальном уровне в России отмечена 100-летняя дата? Здесь нужно иметь в виду несколько ключевых обстоятельств.

Руководство России оказалось в затруднительном положении, поскольку когда сравнительно недавно отмечались две другие важнейшие даты отечественной истории – 100-летие начала Первой мировой войны (2014) и 70-летие Победы в Великой Отечественной войне (2015), то на государственном уровне заранее были сделаны соответствующие распоряжения и образованы оргкомитеты. Соответственно, в обществе сохраняются ожидания в отношении того, что власть обозначит свою позицию и относительно 1917 года. Эти ожидания были подкреплены тем, что в феврале 1916 г. глава Госдумы РФ и по совместительству руководитель Российского исторического общества Сергей Нарышкин объявил, что в ближайшее время будет создан Оргкомитет по подготовке к 100-летию революции 1917 года. «Документ (указ Президента РФ), я ожидаю, должен выйти совсем скоро, - заявил тогда Нарышкин журналистам. - Власть не должна и не будет поучать историков. Наоборот – всё общество ждёт от специалистов объективного освещения событий прошлого».

Тем не менее, на сегодняшний день (доклад был сделан 21 ноября 2016 г.) пока что нет ни обещанного Оргкомитета, ни плана мероприятий по подготовке юбилея. Эксперты связывают «замешательство власти» с отсутствием в кремлевских коридорах единства относительно трактовок Революции 1917 г. Нужно принять во внимание и то, что после упомянутого выше февральского 2016 г. заявления Сергея Нарышкина заметно активизировалась деятельность влиятельных политических сил, выступающих с непримиримой критикой Революции и ее последствий. Это привело к заочной дискуссии в общественно-политическим поле. В качестве примера можно привести обращение к руководству России в апреле 2016 г. Русской православной старообрядческой церкви с требованием законодательно запретить празднование 100-летнего юбилея Революции 1917 года: «Революция – это мятеж против законной власти, который не достоин прославления». Известна и позиция по данному вопросу близкого к Администрации Президента РФ Российского института стратегических исследований, выступающего с православно-монархических позиций. Ответом стал прошедший в мае 2016 г. по инициативе министра культуры РФ Владимира Мединского «круглый стол» с характерным названием «100 лет Великой российской революции: осмысление во имя консолидации». Мединский призвал использовать 100-летний юбилей Революции не для разжигания вражды, а для национального примирения, платформа которого включала бы: признание преемственности исторического развития от Российской империи через СССР к современной Российской Федерации, осознание трагизма общественного раскола революционных лет, уважение к памяти героев с обеих сторон, искренне отстаивавших свои идеалы, осуждение идеологии революционного террора, ошибочность ставки на помощь из-за рубежа во внутриполитической борьбе.

Второе обстоятельство, которое нужно иметь в виду, связано с тем, что после распада СССР «наследница Октября 1917 г.» - Компартия РФ продолжала оставаться главным оппонентом действующей власти. Неудивительно, что для режима Б.Н. Ельцина было характерно крайне негативное отношение власти к Революции 1917 года и к открытой ею советской эпохе. После 2000 г. главная причина неприятия событий 1917 года лежала уже не столько в области идеологии (знаковым событием на пути к примирению и к легитимации советского прошлого стало совмещение в государственной символике символов разных эпох), сколько в том, что революция привела к разрушению тысячелетней российской государственности, к забвению «традиционных ценностей», к гонениям на религию и церковь, которые воспринимались как оплот дореволюционной монархии. К этому следует добавить периодически демонстрируемый пиетет представителей российской элиты (например, устами кинорежиссера Н.С. Михалкова) к российским монархам и к монархии как институту власти, свергнутому «заговорщиками» и «предателями России» в результате Революции 1917 г. В сходном идеологическом ключе были выполнены и прошедшие в 2013-2014 гг. при небывалом аншлаге в московском Манеже две одобренные властью (открывал лично Президент РФ В.В. Путин) историко-пропагандистские выставки «Рюриковичи» и «Династия Романовых».

Наконец, показателен последняя по времени история с анонсом фильма А. Учителя «Матильда». Сюжет фильма основан на истории любовных похождений балерины Матильды Кшесинской сначала с ныне канонизированным РПЦ последним российским императором Николаем II, а затем еще с несколькими членами царской семьи. Выход фильма в марте 2017 г. воспринимался как намеренно приуроченный к 100-летию Революции, а сам фильм – как оскорбительный пасквиль на российскую монархию. На сайте Change.org распространяется петиция с требованием запретить картину, в которой «Россия представлена… как страна виселиц, пьянства и блуда…» Поскольку Николай II возведен в лик святых, в Генеральную прокуратуру подан иск об оскорблении фильмом А. Учителя чувств верующих.

В связи с вышесказанным невольно возникает впечатление, что «нерешительность» власти в отношении 100-летнего юбилея Революции, по меньшей мере, - отчасти, связана с тем, что предшествующей критикой революции и позитивным отношением к ее антиподу - монархии власть поставила себя в затруднительное положение.

Каковы прогнозы? Скорее всего, «празднования» на государственном уровне, предполагающего позитивное отношение к Революции, не будет. Будет серия максимально деполитизированных мероприятий (научных конференций, документальных публикаций и др.) под эгидой формально общественной организации - Российского исторического общества. А главным идейным посылом этих мероприятий будут указанные выше тезисы «национального примирения» Владимира Мединского.

Наконец, хотелось бы обратить внимание на недавнюю установку (октябрь – начало ноября 2016 г.) памятников символам российской державности - князю Владимиру в Москве и Ивану Грозному в Орле. Случайно это совпадение по времени или нет, но установку этих монументов накануне 2017 г. можно расценить и как своего рода «моральную компенсацию» противникам революции накануне ее 100-летнего юбилея.

Очевидно, что современные общественно-политические дискуссии о Революции и монархии, о Николае II, Ленине и Сталине, как и довольно частые в последнее время «сигналы» власти относительно трактовок прошлого, - все это оказывает влияние не только на исторические представления в обществе, но и на ситуацию в научной среде. Здесь нет цензуры, как в советские времена, но есть «самоцензура». И если мы говорим, что до «перестройки» Революция 1917 г. как одно из главных событий ХХ в. была одним из главных объектов мифологизации, то неудивительно, что в постсоветской России под флагом очищения от идеологических догм стала происходить новая мифологизация событий Революции.

Рассмотрим в принципиальном плане, в виде таблицы, как менялись господствующие трактовки, чтобы был понятен общий вектор изменений.

Ниже приведена тематика ныне реализуемых целевых исследовательских проектов РГНФ (ныне часть РФФИ) к 100-летию Революции 1917 г. Они показательны, так как в целом отражают основные историографические тенденции: культурно-антропологический подход (с соответствующим акцентом на источники личного происхождения), изучение революционной эпохи через восприятие современников, через историю эмоций, взаимоотношения общества и власти, исследование национального аспекта революции и ее развитие в регионах.

  • Ю.А. Петров и др. Российская революция 1917 года: власть, общество и культура (Институт российской истории РАН)
  • В.П. Булдаков. Русская революция: реалии, эмоции, образы (Институт российской истории РАН)
  • Ю.А. Лысенко. Революция 1917 года в России и «национальный вопрос» (на примере центральноазиатских национальных окраин» (Алтайский государственный университет)
  • А.П. Ненароков. Революция 1917 года глазами современников (АНО «Институт общественной мысли»)
  • М.О. Орлов. Россия в 1917 году: институциональный ресурс, социальные риски и цивилизационный колапс (Саратовский государственный университет)
  • М.А. Пильгун. Россия в 1917 году в восприятии современной молодежи: медиадискурс (НИУ ВШЭ)
  • В.В. Полонский. Русская революция 1917 г. в литературных источниках (1917 –нач. 1920-х гг.) (ИМЛИ РАН), сайт проекта http://ruslitrev1917.ru/
  • Н.В. Суржикова. Россия 1917 года в отечественных и зарубежных эго-документах (ИИиА УрО РАН)
  • В.А. Щученко. Революция 1917 года в исторической памяти русской культуры (Русская христианская гуманитарная академия, СПб), сайт «Революция 1917: Pro at Contra» (http://revolution.rhga.ru/section/o-proekte/) Авторский концепт показателен для учреждения, где реализуется этот проект. По мнению В.А. Щученко, Революция 1917 г. - это трагедия, которая прервала 1000-летнюю государственность и подвела черту под традиционной русской культурой. Революция не завершилась с окончанием Гражданской войны в 1921 г., она продолжалась в России весь ХХ век и закончилась либеральной контрреволюцией 1991 года.
  • В.А. Юрченков. Крестьянство и казачество в России в годы революции 1917 года и Гражданской войны: регионально-национальный аспект (Мордовский научно-исследовательский институт сельского хозяйства).

Прежде чем перейти к следующему вопросу доклада - об общественном мнении о Революции 1917 г. в современной России – обратим внимание на два важных обстоятельства. На оценку событий 1917 г. гражданами России заметно влияет, во-первых, опыт пережитых ими негативных последствий распада СССР и радикальных реформ 1985-1999 гг. Отсюда, в частности, популярность тезиса о нежелательности радикализма и повторения революций. Более чем показательно, что известная цитата: «Россия исчерпала свой лимит на революции и гражданские войны» была произнесена в 1992 г. лидером российских коммунистов Геннадием Зюгановым, который, по идее, должен быть главным глашатаем революции. На самом деле в настоящее время в России лишь порядка 15% населения называют революцию как в принципе приемлемый способ действий. С другой стороны, опросы последних 25 лет показывают, что в России сохраняется высокий уровень противостояния сторонников «красных» и «белых». В этом смысле некоторые аналитики говорят, что начатая в 1917 г. «гражданская война» в умах людей еще не преодолена. Это – красноречивый показатель противоречивости ситуации и  усталости россиян от социальных потрясений. Во-вторых, события Революции 1917 г. неизбежно (и особенно – в условиях нарастания информационной войны, формирующей общественные настроения) рассматриваются рядовыми людьми сквозь призму современной ситуации в мире, «цветных революций», антироссийских санкций и др.

Далее в качестве почвы для размышлений приводятся данные нескольких опросов ВЦИОМ и Левада-Центра, позволяющие отследить в динамике смену общественных оценок в отношении событий 1917 г.

Ключевым при оценке событий Революции 1917 г. остается вопрос о ее главной причине. Согласно данным Всероссийского Центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), в 1990 г. 66%, а в 2007 г. – 57% респондентов в качестве главной причины революционного взрыва в 1917 г. называли «системный кризис и тяжелое положение трудящихся». Другой вариант ответа – «революция как заговор» в 1990 г. получил поддержку только 6%, а в 2007 г. – 13% респондентов. Хотя мы не имеем более свежих данных, можно с большой долей вероятности предположить, что в 2016 г. количество сторонников ныне популярной «конспирологической» версии Революции 1917 г., стало заметно больше, чем в 2007 г.

Это как раз тот пример, когда можно проследить явную связь между политическим «заказом власти», историографическим трендом переоценки социально-экономической ситуации в царской России в сторону позитива (что противоречит точке зрения об объективных предпосылках революции) и динамикой исторических представлений в российском обществе. Одним из представителей ныне влиятельной «конспирологической» трактовки Революции является д.и.н. Б.Н. Миронов. «Кризис самодержавия - миф, придуманный большевиками», утверждает он в одной из своих статей (Родина 2006, №1), развивая эту мысль в книге «Благосостояние населения и революция в имперской России» (М., 2010). В сходном ключе написаны изданные большими тиражами и воспринятые многими учеными как руководство к действию историко-публицистические книги главы Комитета по культуре и образованию Госдумы РФ, д.и.н. Вячеслава Никонова «Крушение России. 1917»(2011) и «Российская матрица» (2014). Никонов, в частности, рассматривает Революцию в том контексте, что «Запад исторически всегда был противником России», желая ее ослабления или гибели. Позиционирующий себя как «историк» публицист Николай Стариков в течение 2006 - 2008 гг. вылил на массового читателя поток исторического фальсификата. Одни заголовки его книг чего стоят: «Кто убил Российскую империю? Главная тайна ХХ века» (М., 2006); «Мифы и правда о Гражданской войне. Кто добил Россию?» (М., 2006); «Февраль 1917: Революция или спецоперация?» (М., 2007, здесь автор утверждает, что «уничтожение Российской империи — это самая удачная операция британской разведки за всю её историю»), «Главный враг России. Все зло приходит с Запада» (М., 2008).

В русле отмеченной выше тенденции – роста антизападных настроений в современном российском обществе, что безусловно экстраполируется и на события 1917 г., увеличивая сторонников «конспирологической» версии Революции, показателен опрос, проведенный Институтом социологии РАН в 2013-2015 гг. На вопрос: «Видите ли вы основной источник угроз для России за рубежом или внутри страны?» в 2013 году ответы респондентов разделились поровну, а уже в 2014-2015 гг. 75-79% россиян были склонны винить Запад и только 21-24% полагали, что основные проблемы России лежат внутри страны. В итоге социологи сделали следующий неутешительный вывод: «Опросы 2014-2015 гг. свидетельствуют, что переориентация массового сознания россиян на поиск внешнего врага носит системный, глубокий характер» (Российское общество и вызовы времени. Кн.3. Институт социологи РАН. М., 2016, С.36).

Революция 1917 г. и ее последствия остаются серьезной проблемой, раскалывающей российское общество. Частично в нагнетании ситуации виновны политики, превратившие наступающее 100-летие Революции в поле борьбы с оппонентами. Власти в принципе, а в особенности в условиях предстоящих в 2018 г. президентских выборов, невыгодно «раскачивание лодки». Поэтому можно прогнозировать, что она постарается использовать юбилей революции для продвижения идеи национального примирения.

На примере дискуссий о Революции 1917 г. видно, насколько в последнее время нарастает влияние политического дискурса по сравнению с историографическим, а также что СМИ эффективно воздействуют на формирование общественного мнения относительно трактовок событий прошлого.